Фермер Трофимов отсеялся и вплотную занялся философией

Безумная истина Две вещи! Две Теория фермера Трофимова Чужим хлебом сыт не будешь Пядь Земли Фермер Трофимов отсеялся и вплотную занялся философией

Михаил Владимирович Трофимов слово сдержал: «Все, отсеялся, теперь пофилософствовать можем».

— У вас почти по Маяковскому получается: землю попашет — попишет статьи. В журнале «Президентский контроль» предлагаете свою экономическую реформу, в местных газетах громите сегодняшние порядки… Не можете без этого?

— Я же не «сникерсами» и пивом торгую, а на земле работаю, потому и интересуют дела насущные. Люблю побыть в одиночестве, полистать газеты, журналы…

— Думаю, вас что-то крупно не устраивает в этой жизни.

— Устраивает то, что у меня есть земля, дом, сыновья рядом. А не устраивает мало ли чего! Во-первых, то, что, «благодаря» аграрному лобби, что преобладает во властных структурах, и нашим гибкопозвоночным начальникам из различных фермерских комитетов и объединений, с каждым днем давление на нас усиливается. Если в бюджете области расходы на поддержку бывших колхозов и совхозов увеличены, то на поддержку фермерства уменьшены. Во-вторых, отношение к нам — не ахти какое. Еще недавно — чуть ли не боготворили, сейчас даже при обсуждении Закона о земле про нас «забыли»: на телеэкране мы видели не свободных земледельцев, а роняющих пудру дам с прыщеватыми молодцами да пришибленных жизнью колхозников.

Как-то смотрю местный канал, корреспондент берет интервью у бригадира. Говорят о том, о сем, и вдруг журналист спрашивает: а фермеры, дескать, как там — не воруют? «Воруют! — обрадовался бригадир. — Только за счет этого и живут!» Ну, думаю, дожили. Зачем же вы, господа колхозники, у областного правительства постоянно деньги и новую технику просите, если фермеры все у вас разворовывают? А они тем временем дали 12,3 процента хлеба от 6-миллионного каравая.

Думаю, наоборот — чаще фермера обворовывают. К нам в Старицкое к сестре приезжал один частник из Урбаха. Я по разговору понял: серьезный мужик. И за кредиты расплатился, и вся техника на ходу. Поговорили, простились, пожелав друг другу хорошего урожая. А недавно слышу — погиб, убили его! Бандитам деньги понадобились, те самые, что он мозолями и потом своим заработал! Они предлагали «добровольно» отдать — не согласился. Ну и… Вот что не устраивает!

— Криминал и связанная с ним скрытность, наверное, одна из причин того, что у нас нет объективной картины положения фермеров. Да и непонятно, почему одни выживают и даже вроде бы процветают, другие разоряются. Как вы думаете?

— Чего же тут непонятного? На нашем съезде, чтобы утвердиться в своей догадке, я, выйдя на трибуну, обратился к залу с просьбой: поднять руки тем, кто пришел в фермеры «от земли», то есть не занимал раньше никаких командных высот. И что? Из 250 человек руки подняли человек 5−6. Вот такие пирожки…

Наш брат сразу оказался далеко не в равных условиях. Я бы на три группы разделил. Первая — колхозно-совхозная и райкомо-исполкомовская элита. Она вмиг поймала горбачевский «свежий ветер» и превратилась в радетелей частной собственности. Вторая — более многочисленная. Начальники помельче плюс городские, у этих, кроме желания немного разбогатеть, присутствовало и стремление к труду, дающему душевный покой. Третья — простые смертные, у коих за душой ни денег, ни связей. Кроме того, это ведь в городе — демократия какая-никакая, а в деревне ею и не пахнет. Так вот, эти чудаки бесправные (если не воруешь и мохнатой руки нет — кто же ты, как не чудак?) тоже подались в фермеры. Попробуй их хлеба! Добейся земли не за десятки километров от дома, электричества, воды… А добьешься — добывай технику, стройматериалы, семена… Таких, думаю, остались единицы, если вообще остались. А ведь это самые работящие, самые порядочные…

Особняком стоят лодыри и пьяницы. Тут комментировать нечего, и так все ясно.

— А как, по-вашему, вообще реформы идут?

— Не я. В интервью Агентству экономической информации заместитель председателя Госбанка Р Ф Александр Хандруев сказал, что незаконный вывоз капитала из России составляет 12−15 миллиардов долларов в год. С другой стороны, конфисковали сбережения, а теперь говорят, что расплатиться с населением страна не в силах — не потянет. Чушь это! Экономисты доказывают, и «Известия» писали об этом, что правительство РФ получило от правительства СССР не только долги, но и огромные ценности, а потому «не может быть никаких экономических причин неисполнения государством долговых обязательств перед гражданами». Это цитата. И еще одна, принадлежащая заместителю председателя Счетной палаты Юрию Болдыреву: «У России нет экономических проблем — есть безответственность, бесконтрольность и коррупция среди высших чиновников». В общем, воруют — и все тут.

— Ну вы даете…

— Не я. В интервью Агентству экономической информации заместитель председателя Госбанка Р Ф Александр Хандруев сказал, что незаконный вывоз капитала из России составляет 12−15 миллиардов долларов в год. С другой стороны, конфисковали сбережения, а теперь говорят, что расплатиться с населением страна не в силах — не потянет. Чушь это! Экономисты доказывают, и «Известия» писали об этом, что правительство РФ получило от правительства СССР не только долги, но и огромные ценности, а потому «не может быть никаких экономических причин неисполнения государством долговых обязательств перед гражданами». Это цитата. И еще одна, принадлежащая заместителю председателя Счетной палаты Юрию Болдыреву: «У России нет экономических проблем — есть безответственность, бесконтрольность и коррупция среди высших чиновников». В общем, воруют — и все тут.

— И что вы предлагаете?

— Убрать почву, благоприятную для коррупции. Скажем, я лично активно выступаю за куплю-продажу земли, но — против оценки ее стоимости без учета ущерба, который понесла земля в процессе, так сказать, развития цивилизации. Подробно о моей концепции введения на территории России земельно-фондового (земельного) стандарта и рассказал журнал «Президентский контроль», а также ваша газета. Суть вот в чем: поставить, образно говоря, рубль на землю, связать эти понятия воедино — и тогда рынок земли заработает по-настоящему.

— Значит, нынешний закон — это, по-вашему, еще не гарантия продвижения вперед?

— Поживем — увидим. Много над нами надсмотрщиков, чиновников, вот в чем беда. А ведь для нашего чиновника закон — что дышло… Государство по-прежнему не желает обеспечить три важнейшие составляющие успешного сельхозпроизводства — частное землепользование, свободный земельный рынок, ипотечное кредитование под залог участков и недвижимости. Что мы имеем после развитого социализма? Четыре пятых активов — земля, недра, природные богатства и т. д. — выведены из товарооборота. Обескровленный и облегченный на стоимость этих активов рубль потерял силу, курс его назначался сверху. Вот я и предлагаю связать рубль с его конкретным наполнением — выработать земельно-фондовый стандарт. Но это — отдельная тема.

Не могу не привести в этой связи слова уважаемого мною Егора Строева: «Нам сегодня надо бояться не залога земли, а его кабальных условий. Поэтому, когда нас упрекают: «Что вы не хотите в залог землю сдавать и почему не хотите в оборот пускать?» — отвечаю: «Хочу, но предупреждаю, что в нашей истории не было случая, чтобы крестьянин вышел из имущественных споров правым».

Понимаете? На протяжении трехсот лет крестьянин оказывался виноватым только потому, что стоит в начале производства, а не в конце. Вот что боязно, господа! Чиновник-посредник обязательно появится, вклинится, начнет распоряжаться. Кому нужна такая перспектива…

— На что же надежда, Михаил Владимирович?

— Думаю, каждый только на себя должен надеяться. Я вот хоть с детства и крещеный был, но креста по гордыне своей неразумной не носил. Может, не надел бы никогда, не случись в жизни такого горя-радости — получил я землю в собственность. А как на земле без креста работать? Нельзя! С той поры ношу. От него на душе спокойствие на грани философского. Хоть трактаты пиши о житие нашем, да хлеб у меня другой… И что это за трактат такой получится, в котором каждое пятое слово — земля, десятое — воля, двадцатое —семья, отчизна… Впрочем, соберу урожай — может, и напишу.

Сергей БЫСТРОВ
«Известия» № 37 (129)

15 мая 1998 г.